Миссия в Ионическом море - Страница 70

- Если ветер удержится, а тому есть определенная вероятность, я смогу доставить тебя в устье твоей реки вовремя, сделав три галса, на последнем воспользовавшись прибрежным течением, - напоследок сообщил Джек Стивену, возвращаясь в каюту.

- Но ты должен понимать - ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, если дело касается моря.

Он по-прежнему говорил несколько официальным тоном и выглядел выше и строже, чем обычно. Даже когда Стивен выказал свою признательность, Джек продолжил все тем же голосом.

- Я не уверен, правильно ли понял, что ты имел в виду, говоря сейчас в "Короне" о нарушении супружеских уз, но если это именно то, о чем я думаю, позволь сказать тебе: я чрезвычайно возмущен этим обвинением.

У Стивена на языке вертелось отрицание всего и вся, отрицание или быстрое, хотя абсолютно лживое, объяснение своим словам, но оказалось, что правдоподобно врать самому близкому другу - неимоверно сложная задача. В итоге он только и успел, что раз или два провести языком по губам, словно смущенный виноватый пес, перед тем, как капитан Обри вышел из каюты.

- Как грубо, - пробурчал Стивен сам себе. - Боже мой, как грубо.

Еще некоторое время он продолжал стоять, склонившись над картами, изучая путь к тайному месту встречи, которым его коллеги и шпионы пользовались намного чаще, чем теми, что находились в южных областях. Но сам уже много лет здесь не бывал.

Он прекрасно все помнил: лагуну в устье реки, большую дамбу за ней, что отделяла пресную воду от соленой; далеко слева от дамбы находились пастушья хижина - одно из этих просторных зданий, где зимующие овцы размещаются по ночам - и почти всегда пустующие охотничьи домики; справа вдали располагалась деревня Мандьярг, практически опустошенная малярией, мальтийской лихорадкой и воинским призывом, но к ней все еще вела разбитая дорога. Уже в нескольких шагах от поселения, глубоко в зарослях тростника, начинался рай для уток, множества различных видов болотных птиц, комаров и бородатых синиц.

- Выпи, должно быть, уже прилетели, - сказал Стивен, отчасти, чтобы умерить ту неловкость, что продолжала нарастать в глубине сознания, и вернулся на свою половину корабля.

Здесь он обнаружил своих помощников, и вместе они сделали обход почти безлюдного лазарета (верблюжий укус, парочка переломов), проверили свои записи и запасы лекарств.

Мистер Льюис отлично справлялся с обязанностями медика в отсутствие Стивена, но осталось крайне прискорбное количество супового концентрата и портвейна, предназначенных для больных. На них, как и на две винчестерские кварты настойки ацетата аммония, соблазнившись надписью "Спиртовая настойка" на ярлычке, посягнули чьи-то преступные руки, все еще не пойманные.

- Мы сразу же поймем, когда они примутся за настойку аммония , - сказал мистер Льюис, - и, несомненно, реквизируем то, что грабитель и его друзья не допьют, но портвейн и суп пропали навсегда. В том, что их не принайтовили к палубе, повинен я, и мне придется восполнить потерю из собственного кармана.

Единственным моим утешением служат слухи о непомерно больших призовых, ожидающих нас, что позволит мне восполнить потерю, не доводя себя и миссис Льюис до нищеты, и даже, возможно, предоставит нам возможность обзавестись каретой, ха-ха-ха! А вы что скажете, сэр?

- Будущее мне неведомо, - ответил Стивен. - И еще в меньшей степени известны события прошлых дней. Что за место эта Барка, где юного Уильямса укусил верблюд?

Льюис в деталях поведал ему о Барке и Медине, закончив такими словами:

- В конечном счете, сэр, принимая во внимание все обстоятельства, я, наверное, могу заключить, что никогда не видел экипаж корабля столь... столь подавленным, возможно, именно это слово применимо к текущему состоянию дел, когда весь боевой задор экипажа исчез.

Столь недовольным офицерами и, несомненно, существующим положением дел, столь разделимся на разные лагеря и не склонным к компромиссу - два перелома и выбитые зубы, безусловно, результат именно этого, что бы там ни утверждали сами стороны, и столь склонным к мелким кражам. Но не сомневаюсь, что этот приз унесет ощущение неудач прочь, и все встанет на свои места.

Наш младший фельдшер столуется с двумя бывшими матросами "Софи", и те говорят, что капитан Обри никогда не покидал Маон в спешке, чтобы не вернуться с призом - никогда, клянутся они, такого не бывало. И если он это проделывал на четырнадцатипушечном бриге, то что он сделает на линейном корабле? Полагаю, ни больше, ни меньше, чем галеон, а, скорее, даже два.

- Мистер Льюис, - ответил Стивен, подняв фонарь, чтобы яснее увидеть блеск алчности, - не забывайте, что мы больше не воюем с испанцами.

Блеск померк, чтобы потом упрямо вернуться вместе с замечанием, что огромные богатства по-прежнему перевозят морем, даже если галеонов больше нет.

- Вспомните "Гермиону", - воскликнул Льюис. Только доля хирурга превышала четыре тысячи фунтов!?

Стивен в задумчивости пошел спать. То есть мозг его пребывал в состоянии задумчивости, да и лицо выражало то же самое, но на самом деле он так устал после яростной утренней скачки на муле - злее обычного - что не мог собрать мысли в кучу.

Понятия, идеи и образы беспорядочно представали перед внутренним взором безо всякой видимой связи. Это дельце в Медине, конечно, объяснило некую резкость Джека. Что же это был за носорог с цепкой верхней губой, описанный Льюисом? Насколько можно доверять Ла Рейньеру (помощнику агента в Монпелье)? Как пришло ему, Стивену, в голову в "Короне" сказать "нарушение супружеских уз"?